Стихи цикла «Япония внутри»

Летнего дня половину
Отмеряло жаркое Солнце…
Стал воздух, как тесто, густ…
Экзамен по киокушину
согласно рецептам японцев
Шёл пятый час, и под куст
Спрятались тени.
Осины,
Устав, перестали дрожать.
Собака из-под машины
Смотрела.
Дышала…
Дышать
Ей приходилось с натугой;
Мехами вздымались бока.
Она походила по кругу
И смылась на реку.
Река
Манила…
Не только собаку –
Нам всем не хватало реки.
Нам всем не хватало.
Однако
Палящей жаре вопреки,
Как истинные японцы,
Стояли мы…
Пятый час
Раскосое жёлтое Солнце
Сердито взирало на нас;
С кирпичного жаркого неба
щербатило зубы свои;
Экзамен закончен не был,
Нас ждали бои.

А бои –
Как объяснить?..
Если в общем;
Бои – объясню напрямик! –
Были тем дольше и жёстче,
Чем был сильней ученик.
И парень был –
тощий, но ловкий;
прямой,
как бамбуковый
шест,
жилистый, как верёвка.
Парень сдавал дан-тест.
Смотрел без улыбки, серьезно –
Сражаться ему полчаса! –
Напротив темнели грозно
«Чёрные пояса»;
Сплывались, до крови падки,
Как банда убийц-китов
(тех, что зовутся косатки);
Знали, что тридцать боёв
Выдержать сложно.
Перчатки
Натягивали. К нему
В очередь по порядку
Вставали по одному.
А дальше – команда к бою:
- Начали! Хаджимэ!
(Кто же пойдет на такое,
Будучи в здравом уме?)
Вздымался
пылью
горячей

Изрытый ногами грунт.
Солнце, как дед незрячий,
Горячие слёзы секунд
сквозь мелкое сито цедило,
Давать не спеша отбой,
Казалось, был не по силам
Последний,
тридцатый бой!
Но
тощий парень держался,
На каждый удар бил в ответ
(Болея, вокруг бесновался
Наш буйный кордебалет).
Поддерживали всем крУгом,
Орали: - Не уступай!
Ревели, давя друг друга:
- Держись!
Не сдавайся!
Вставай!..
- Ямэ! –
Бой окончен.
Герою
заслуженный отдых дан…
А я рассказал, что такое
Экзамен на третий дан.

Экзамен

Эй, не уступай,
Тощая лягушка!
Исса за тебя.
Исса

На палубе – прям, как клинок! –
С висками цвета метели,
Лицом обратясь на восток,
Стоит человек в шинели.
Ветер.
Тоска в глазах.
Какая тоска – волчья!
Не передать в словах.
Слышите?
Слышите,
Сволочи?..
В руке
рукоять нагана…
Как лоб генерала Хлудова,
Иссечена плоть океана –
Гривастого, синегрудого;
Изрезано море отчаяния
Когтями дождей-стервятников,
Фигуры библейских всадников
За судном летят в молчании.
И, словно впадая в транс,
Как будто герой поэмы,
он (в трансе) бормочет романс:

- Давно отцвели хризантемы.
Сколь многое видел он:
Азию,
где миллионы
Китайцев
Жёлтый Дракон
В опиумные притоны
Бросает.
Он видел свет –
Все континенты, все расы.
Он видел льды и пампасы,
Низины и Андский хребет.
Он даже бывал влюблён,
И вспоминал со стоном
Париж и заветный балкон.
К чёрту Париж с балконом!
Теперь,
уподобившись рыбам,
Что ищут истоки рек,
Где родились, чтоб по глыбам
проплыть и закончить свой век
дома, он точно так же
плывет прямиком домой!

Небо, как чёрная сажа.
Всадники над головой.
Как с места гусиные стаи
Срывает инстинкта зов,
внутренний голос настаивал:
- Беги от чужих берегов!
И представлялось скитальцу:
Это прямой приказ!
Должно в дорогу отправиться –
прямо сейчас! Сейчас!
Виски побелели в скитаниях,
Хоть он не успел постареть.
Плывёт он домой, и заранее
Знает: плывёт на смерть.
Как будто сто лет подряд
Решает он теорему:
Успеть посетить старый сад,
Тот, где цвели хризантемы.
P.S. Качает корабль обреченное,
Гибельное движение.
Небо, как сажа, чёрное.
Такое вот возвращение.

Скиталец

Видели все на свете
Мои глаза — и вернулись
К вам, белые хризантемы.
Иссё

1 2 3 4

Облезлый пьяный бомж седобородый
Рыдал над шлемом, сидя на помойке;
Хоккейный шлем, разбитый, видно, шайбой,
Валялся меж бутылок сиротливо.

И таракан явился из-под шлема,
И произвел в душе бомжа смятенье,
И бомж воскликнул: - Боже, бедный Йорик!

Вот до чего дошёл ты, бедолага;
Ты был неистощимо остроумен
(Не хоккеист, а скоморох с коньками),
А ныне пребываешь в расслабленьи
И таракана отогнать не в силах!

О, злобный рок! Ужасная судьбина!..

И долго бомж рыдал над славным шлемом,
И не хотел ничем он утешаться,
Но, наконец, пришли два санитара
и увели его под белы руки…

Им было невдомек, что это Гамлет.

Гамлет

О беспощадный рок!
Под этим славным шлемом
Теперь сверчок звенит.
Басё