Уготованы печали
Людям грешным на веку,
Все кого-то да теряли…
Но давайте отвлеку
Вас я,
к боли вашей чуткий,
От тоски весёлой шуткой,
Занимательным враньём;
Погрустить о том, о сём,
Други, мы, всегда успеем,
Но едва ли пожалеем
В старости о днях тоски;
Нет уж, будут нам близки
Милые воспоминанья
О весёлых временах,
Будет греть и в
расставаньи3-1 память о лихих друзьях,
О проказах и гуляньях,
И о беззаботных днях,
И сегодня я преданье
Вам поведаю в стихах,
Как, от смеха и от брани
Сотрясаясь на ходу,
Рано утром
из Рязани
(Не скажу в каком году)
Выезжал автобус:
Модный,
Стильный, белый,
«заказной»,
Иностранный,
Благородный.
И, конечно, скоростной.
В нем буянили и пили,
Байки разные травили,
Ржали в голос, от души,
Молодые торгаши;
И весёлые их рожи
Были до того похожи
Друг на друга – близнецы
Так же выглядят! - ну или,
Могут быть автомобили
Так же схожи; иль птенцы
Одного гнезда; иль зёрна
Из гороховых стручков! -
Словно кто-то их проворно
Из реторты чудотворной
Вывел, будто червячков,
Для науки интересных,
Хоть и вовсе бесполезных;
Любопытных, как примета
Века,
суетного где-то,
Торопливого во всём,
Не солидного ни в чём.
Кто их вывел?
Как размножил?
Даже их одежда тоже –
Майки цвета апельсина
С логотипами на спинах –
Говорила, что беда,
Что беда и чехарда,
Мчались в Болдино по трассе
С припасённым вискарём,
И такого-то несчастья
Не знавал старинный дом
Достославного поэта!
Но автобус мчался, лето
Отступало перед ним,
Лето таяло, как дым –
Что бывает постоянно,
Каждый год! –
Так вот!.. - Светлана,
Чей в компанию приход
Произвел совсем недавно
В головах переворот –
Шеф влюбился! –
и подавно
Повлюблялись, ясен пень,
В Свету все, кому не лень:
Всё снабжение,
охрана,
Оператор автокрана,
Аналитики
и даже
Все агенты по продажам! –
Света гордой королевой
Восседала:
справа, слева,
Словно резвые пажи,
Остроумны и свежи,
Суетились кавалеры,
Все любезные без меры;
Кто шампанского нальёт,
Кто расскажет анекдот.
Да и то сказать, Светлана
Была дивно хороша!
Красота наносит раны
Нашим душам; и душа
Шефа, Тищенко Антона,
Не осталась без урона!
Он навылет был прошит
Её видом!
Сам же вид
Делал, будто он бесстрастен,
Страсти вовсе не причастен,
Потому как не к лицу
Шефу (мужу и отцу)
Вдруг в сотрудницу влюбиться,
Но не зря же говорится,
Что любви покорны все!..
Шеф влюбился. По шоссе
Заказной автобус белый
Быстро ехал (за пределы
Своей области), а в нем,
Пожираемый огнём
Страсти к девичьему телу
(Страсти тёмной, переспелой),
Мрачный, как Наполеон,
Ехал Тищенко Антон.
********
А Светлана…
Что Светлана?
В ней ни одного изъяна
Не нашли бы вы!
Но стан
Вы б узрели – тонкий, гибкий;
И бездонный океан
Серых глаз,
Её улыбкой
Вы бы были пленены
И манерою лукавой,
Словно сладкою отравой,
Погружающей нас в сны.
И никто не удивился,
услыхав, что приключился
Пару дней тому назад
Казус.
Люди говорят,
(Сам я слышал за бутылкой
После смены, и в курилке
Обсуждали):
Петушков,
Мерчендайзер, позвонков
Шейных вывих
(загоревшись,
На Светлану засмотревшись)
Получил;
она в отдел
С папкой шла по коридору -
Петушков остолбенел!
Мерчендайзерову взору
Как бы гений красотыЧистой в офисе явился3-2И столкнулся с ним!
Листы
Разлетелись!
К ним склонился
Мерчендайзер молодой…
И как будто яд по вене
Пробежал – её колени
Он увидел пред собой!
А потом на Петушкова
Пал, как с неба грозового,
Аромат её духов…
Растерялся Петушков!
И, открывши рот, как пьяный,
Взглядом впился в грудь Светланы,
Из-под выреза рубашки,
Что сидела, как в обтяжку,
Выпиравшую!
Потом
Кудри, губы промелькнули
То ли явью, то ли сном –
Сновиденья обманули
Петушкова! – без обмана
Нет поэзии… Светлана
Вмиг бумаги собрала,
молча встала и ушла!
Он остался неподвижен;
Как сейчас его я вижу –
Скособочившись, сидит
И богине вслед глядит,
шею вывернув… Конечно,
повредились позвонки!..
Правда, злые языки,
Те, что слухи сеют вечно,
Утверждали бессердечно:
Петушков, де, от руки
Шефа, Тищенко Антона,
Пострадал.
Антон с балкона
Его сбросил. Там тюки
С утеплителем лежали –
Их забыли, не убрали
Работяги. Петушков
Тем и спасся. Так, со слов
Очевидцев, было дело.
Может, так, но я всецело
Не спешил бы верить им...
Хорошо, коль невредим…
Мы на этом с персонажем
Распрощаемся;
Он важен
Был, как штрих, и исчерпал
Свою роль – его не взял
Я в автобус. Поелику
Тут хватает без него
Безобразия и крику,
А Антону без того
Стресса за глаза хватает.
Правда, Тищенко не знает,
Что надеяться ему
Не на что! – а почему,
На успех надежды нет?
Я открою вам секрет!
